Исторический метод предполагает диахронический подход к изучаемой предметной ситуации, тогда как теоретическое и чаще всего социологическое исследование предполагает синхронистический подход. В центре внимания историка — процесс развития. Но принципов подхода к пониманию и изложения исторических ситуаций в журналистике, по меньшей мере, два.
Один — идеографический, индивидуализирующий, заключающийся в том, чтобы рассказать об изучаемом явлении прошлого, «как было на самом деле». Тут на первый план как первостепенно важные выходят подробности и детали, яркое повествование о событиях и характерах участников, интригах в салонах, частных отношениях и «тайной» жизни (прежде всего людей из правящих кругов). И, разумеется, прежде всего, используются средства документального художественно-детективного повествования. К такому подходу прибегают те, кто увлечен исторической эмпирией (как уже известной, так и в значительной мере собранной самим автором). А самое главное, стремящиеся избегнуть обвинения в «историческом концептуализме», интерпретирующем объяснении с позиций, которые могут вызвать возражения сторонников иных точек зрения. Конечно, за таким историческим объективизмом латентно скрывается то или иное понимание движения истории, но чаще всего поверхностное. При этом внимание к ярким историческим деталям при сюжетно-повествовательном умении и отказе от строгого исторического «разбирательства» способствует легкости чтения (притом «легкости» и в позитивном, и в негативном смысле).
Второй — концептуалистский, основанный на применении к собранному эмпирическому материалу «необходимых и достаточных» средств из арсенала принятой исследователем научной парадигмы. С этой позиции характеризуются системные свойства исторического явления, моделируются его внутренние и внешние связи, факторы, порождающие свойства, определяющие его функционирование и развитие, место и роль в историческом процессе. Рассмотрению подлежат сущность процесса, его механизмы, исторический смысл развития журналистского явления.
Разумеется, в зависимости от характера научной парадигмы (в первую очередь — ее социально-философской составляющей) в ходе исследования реализуется социальная позиция исследователя. И одно и то же явление (допустим, «Письмо к Гоголю» Белинского) может трактоваться по-разному, позитивно или негативно, что реально и происходило. Исторические явления, журналистские не менее других, особенно подвержены такому «плывущему» подходу у тех, кто по расчету или под влиянием страстей поддается давлению «актуализма», суть которого формулируется в максиме «история есть опрокинутая в прошлое политика». На крючок актуализма попадают даже крупные ученые, особенно в переломные периоды, поскольку «историческое знание» превращается в орудие активистских политиков, стремящихся извлечь «выгодные» уроки из прошлого. Конечно, уроки из истории извлекать надо, но не на путях грубого актуализма, а средствами научно обоснованной актуализации. Не случайно требование к диссертациям (и другим исследованиям) с самого начала показать актуальность предлагаемых разработок.
Суть действительно актуального изучения прошлого в том, чтобы знание о прошлом помогало понять современность и наметить пути в будущее. Схематично, пожалуй, можно это показать так:
Главное в историческом методе — понять развитие журналистского явления в его закономерной определенности (при «отсекающем» понимании случайного как неизбежного спутника, а часто и как «затемненной» формы проявления сущности). Притом развитие вовсе не равно прогрессу. Оно может быть и регрессивным, и «боковым», и даже «тупиковым» — словом, по которому без забот можно добраться к «храму». Первостепенное значение для историка приобретает научная «концепция будущего» как отправная точка, критерий оценки изучаемого исторического предмета. Поэтому так важно выработать и применять «концепцию будущего» (пусть всегда относительно верную). Ведь «развитое состояние» — ключ к пониманию предшествующего состояния, к оценке развития изучаемого журналистского явления. Разве рукописные «вести», первые печатные календари и газеты хотя бы имплицитно не рассматривались на фоне знания развитых форм массовой информации?